Царский кум

СТАТЬИ / Царский кум («Великий старец» Кассиан Босой)

«…яко светилник сияше в обители». Савва, епископ Крутицкий.

В наши дни мало кому известно имя преподобного Кассиана Босого (1439-1532). А это был человек самый близкий Волоцкому игумену Иосифу (1439-1515): имя его стояло первым в ряду старцев Иосифова монастыря. И еще был он крестным отцом Ивана Грозного (1530-1584).

Древние рукописные сборники сохранили для нас жизнеописание великого старца. Составлено оно учеником преподобного Кассиана Фотием, который «вкратце» записал житие и подвиги своего наставника. А потом уже ученик самого Фотия – Вассиан Кошка, возмицкий архимандрит, включил это житие в свой сборник.

Вот так мы узнали, что был преподобный Кассиан родом из Переславля, при крещении назван Козьмой. Судя по всему, происхождение он имел достаточное знатное. А в таких семьях с ранних лет мальчиков готовили к ратной службе. Козьма, овладев военными премудростями, по достижении «совершенного» возраста был принят ко двору великого Московского князя Ивана III (1440-1495), высоко ценившего молодого воина за его силу и мужество. Это были первые годы княжения будущего освободителя Руси от власти монголо-татар. Тогда Козьма учил князя стрелять из лука по мишени: «научил самодержца правнолучно стрелы пущати по знамени и сего ради бысть от державнаго в чести и в брежении».

Сразу заметим, что были они сверстниками – и Иван III, и преподобный Кассиан, и преподобный Иосиф. Только в те, 1460-е годы, когда Иван стал великим князем, а Козьма жил в царских палатах, преподобный Иосиф уже давно служил Богу, сначала в волоцких монастырях, потом в боровском. А через несколько лет пришел в Боровск и Козьма. Придворная суета наводила на размышления о пустоте мирской жизни, заставляла думать о вечном. Без сожаления разорвав все связи с миром, Козьма принял постриг у преподобного Пафнутия Боровского с именем Кассиан.

После смерти великого князя Василия II Темного земли, на которых находился Боровский монастырь, должны были отойти в удел его младшего сына Бориса, ставшего князем Волоцким, но монахи предпочли остаться под покровительством князя Московского Ивана. Иван III высоко чтил старца Пафнутия. Этим, пожалуй, и объясняется выбор места, куда удалился от мира Козьма.

Новый инок отличался незаурядным смирением, послушанием, трудолюбием. Эти качества, а также стремление к высоким монашеским подвигам поста и молитвы сблизили Кассиана с преподобным Иосифом – старшим учеником старца Пафнутия.

В 1477 году скончался преподобный Пафнутий. Игуменом был поставлен старец Иосиф («по скончании же отца его блаженого Пафнутия понужден бысть от пресловущаго самодержца всея Руси великого князя и умолением братии, еже прияти начальство сущих во обители Блаженного Пафнутия»). Однако обстоятельства сложились так, что вскоре преподобный Иосиф покинул Боровск. Новый игумен пытался защитить монастырских крестьян, их называли тогда сиротами, от произвола князя, но безуспешно. В послании монахам Пафнутьева монастыря Иосиф пишет: «Ведомо о сих вам, как мя понудил князь великий на игуменство… и аз бил челом ему боле всего о том, чтобы монастырские сироты не погибли… И тогда князь великий с великим прилежанием обещался, а после вскоре всего того забыл: монастырские сироты иные проданы, а иные биты, а иных в холопы емлют… И аз убояхся рекшаго: «кровь их от руку твоею взыщю», да того ради оставих игуменство, из монастыря же того изыдох».

Вот так преподобный Иосиф и шесть его ближайших сподвижников с намерением основать новый монастырь оказались в уделе младшего брата Ивана III – Бориса Волоцкого. Великий князь всея Руси Иван III во внутренней политике взял четкий курс на ликвидацию удельных владений, однако Борису Васильевичу удавалось сохранять свои позиции, таким образом, на родных землях преподобный Иосиф обрел себе надежного покровителя, который всячески способствовал устроению обители.

Здесь можно отметить еще одно примечательное совпадение: у Ивана III и его супруги Софии Палеолог было три дочери, и лишь в 1479 году, в год основания Волоцкой обители, родился долгожданный сын Василий, будущий великий князь Василий III (1479-1533).

Преподобный Кассиан ушел из Боровска только на следующий год. Видимо, особый характер его взаимоотношений с великим князем не позволил сделать это сразу, и надо было подождать, пока ярость «державного» утихнет.

Придя к преподобному Иосифу и увидев великие труды братии на новом месте, Кассиан не захотел отстать и тут же взялся за работу самую нелегкую – он пёк для братии хлебы. А еще надел на себя железный «пансырь», который, впрочем, скоро рассыпался, и его заменили цепи – «вериги тяжкие зело» (для представления о тяжести вериг, можно вспомнить, что вес сохранившихся до наших дней вериг преподобного Иосифа составляет 12 кг). В келии, вместо отдыха от трудов, Кассиан усердно молился, делая 1000 земных поклонов. Но и этого ему казалось мало. Он решил 40 дней не есть, не пить и не ложиться для сна. Скоро силы оставили Кассиана, и тогда игумен Иосиф запретил ему непосильные подвиги. Тот послушался, но по прошествии недолгого времени снова впал в немощь -  «отняшяся у него ноги, яко не мощи ему ни ступити». В один из дней лежал Кассиан в своей келии и молился Богородице, прося исцеления: «Аще ми даси на ногах своих ходити, донеле жив буду, никако же обую сапог на ногу мою, не паки шубу на грешное тело мое и до кончины живота моего». И тут же ноги у него окрепли, поднявшись, он поспешил в церковь, где со слезами благодарил Божью Матерь за явленную ему милость. А обету своему не изменил до конца жизни, ходил босиком и в одной только ризе, и летом, и зимой. Вот так Кассиан обрел прозвище Босой.

Старец Кассиан стал ближайшим сподвижником преподобного Иосифа – и в трудах, и в монашеском делании, и в попечении о братии. Об особом доверии, которым пользовался старец, свидетельствует то, что он упоминается в различных документах как представитель монастыря. В списке братии «Пречистыя Успенья пустынного монастыря», приведенном в меновой грамоте 1507 года, первым значится Касьян Старый (Босой).

Об особой духовной близости двух старцев говорит и описание чуда воскрешения князя Ивана Рузского, младшего сына Волоколамского князя Бориса. Князь Иван «разболелся» на свадьбе своего брата Федора Волоцкого в ноябре 1503 года. Почувствовав себя совсем плохо, Иван Борисович повелел отвезти себя в Иосифов монастырь. Его принесли и положили в келии  уже без дыхания. Поняв, что князь умер, бояре и слуги подняли крик. Надо сказать, что князь Иоанн пользовался особой любовью придворных. Когда после смерти князя Бориса Васильевича Волоцкое княжество было разделено между его сыновьями, с Федором Борисовичем никто не пожелал остаться. Ему пришлось обратиться к преподобному Иосифу, чтобы тот уговорил кого-то из бояр вернуться. И вот теперь скорбь и печаль была, конечно, безмерная. Услышав крики, пришел преподобный Иосиф. Он сразу спросил, успел ли князь перед смертью покаяться и причаститься. Отрицательный ответ опечалил игумена. Не мог он допустить, чтобы его крестный сын умер без покаяния. Выслав всех из келии и оставив при себе только старца Кассиана, преподобный Иосиф со слезами стал молиться Господу и Божией Матери. И вдруг Иван Борисович, будто очнувшись, поднялся и стал звать старца Иосифа. Услышав голос князя, вошли бояре, но игумен решительно пресек их попытки восхвалять его как чудотворца, сказав: «Князь задремал, теперь проснулся, никакого чуда нет», и запретил им рассказывать о том, что произошло. Через некоторое время, после исповеди и причащения Святых Таин, Иван Борисович мирно  отошел ко Господу и был погребен в соборной церкви.

Но не только монашеские подвиги и устройство обители занимали монастырскую братию. Конец XV и первые годы ХVI века для Москвы – это годы борьбы с появившейся ересью, грозившей уничтожить не только веру православную, но и едва обретшую независимость, быстро прираставшую землями и крепнувшую Московскую Русь. Вот тогда московским государям довелось испытать необыкновенную духовную мощь и власть преподобного Иосифа Волоцкого.  Все, что было в его силах, сделал Волоцкий игумен для удержания церковного, а значит, и государственного единства еще только нарождавшейся  Великой Руси. И теперь уже сам «державный» Иван III Васильевич склонил свою голову перед простым монахом, прося простить за потакание еретикам. Ересь была разгромлена, угроза благополучно миновала. Великий князь Иоанн III скоро скончался. Его сын – с 1505 года великий князь всея Руси Василий III, последнее время фактически правивший вместе со своим больным отцом, сделал для себя надлежащие выводы. Надежную опору своей власти он нашел в Волоцком монастыре.

Вскоре довелось побывать у нового великого князя старцу Кассиану.

Визит этот был вызван очень сложными для монастыря обстоятельствами. Князь Волоцкий Федор Борисович после смерти своих родителей князя Бориса и княгини Ульяны на протяжении нескольких лет безжалостно грабил монастырь, бесчинствовал, всячески досаждая инокам. И тогда преподобный Иосиф решил просить защиты у великого князя от произвола князя удельного. «Иосиф послал к преосвященному Симону, митрополиту всея Руси, дабы печаловался сыну своему православному государю всея Руси, великому князю Василию Ивановичу, еже бы избавил от мятежа и от насилия, взял бы монастырь под свою царскую державу. И о сем послал бить челом старцев честных: Кассиана старца и старца Иону» (Иона Голова Пушечников – один из соборных старцев – ученик преподобного Кассиана). Великий князь в просьбе не отказал, принял монастырь под свое покровительство, и с этого времени Волоцкие монахи заняли особое место при дворе. В Москве у монастыря было подворье, где жили соборные старцы, которых царь приглашал к себе для беседы.

Прошло несколько лет, и вновь старцу Кассиану вместе со своим учеником пришлось отправиться ко Двору. Случилось это в 1510 году.

У Василия III была давняя вражда по отношению к брату – князю Юрию Дмитровскому.  Трудно сказать, были ли для этого действительные основания или на князя Юрия просто клеветали. Так или иначе, но Василий велел Юрия «поимати». Система эта была уже давно и четко отработана: после поимки – заточение в «палате», где пленник скоро умирал, как правило, не без посторонней помощи. Ища спасения от державного гнева,  князь Юрий бежал к преподобному Иосифу. Но Волоцкий игумен строго велел ему не противиться, «не отступать» (т.е. не бежать), а «преклонить главу свою перед помазанником Божиим и покориться ему». Князь, смирившись со своей участью, упросил преподобного Иосифа ехать вместе с ним. Старец был уже тяжело болен, так что, отправившись в путь, скоро вынужден был возвратиться. Тогда князь Юрий стал просить старца Кассиана Босого и ученика его старца Иону. Старцы поехали, а игумен Иосиф велел всей братии молиться о князе, «дабы Господь Бог избавил державнаго от греха, а князя от напрасныя смерти, и укротил бы междоусобную брань».

В Москву князь Юрий въехать не посмел, и к великому князю старцы пришли одни. Василий Иванович встретил их с нескрываемым гневом: «Зачем пришли?». Государю было не по нраву, что те, кому он благодетельствовал, теперь защищают его врага. Однако старца Кассиана испугать было трудно. Нимало не смутившись, он сказал государю, как сказал бы своему неразумному сыну: «Не подобает державному, не узнав ничего от посланных, грозно вопрошать, но подобает сначала с кротостию и смирением выслушать нас, а если мы по делам нашим виноваты перед твоей державной властью, тогда вот мы – поступай с нами по своей воле». Мудрое увещевание старца обезоружило князя. Он встал и со смущенной улыбкой произнес: «Простите старцы за глумление». Сняв царский венец, государь поклонился инокам, спросил о здоровье игумена Иосифа. Выслушав старцев, которые подробно изложили ему суть дела, великий князь обрадовался, что рассеялись его подозрения, благодарил за то, что предотвратили Волоцкие монахи великое зло. «И державный государь всея Руси… отпустил старцев с великою честию и отцу игумену Иосифу приказал царским своим смирением поклон… И се рек: о сем вельми благодарю тя, еже укроти таковый мятеж, и впредняя лета нас тако береги, и снем царский венец с главы своя поклонися».

Преподобный Иосиф скончался в 1515 году, но уже в 1511 году он отошел от управления монастырем. Будучи тяжело больным, он обратился с посланием к великому князю, прося его не оставить монастырь. Говоря о своих преемниках, первым преподобный Иосиф назвал старца Кассиана. Но советом братии был избран на игуменство более молодой летами старец Даниил. Кассиан Босой по-прежнему оставался первым среди соборных старцев. Василий III утвердил выбор братии, а впоследствии забрал игумена Даниила из монастыря на Московскую митрополию. Это еще более укрепило привязанность царя к Волоцкой обители.

Василий Иванович был большим любителем охоты. С этой целью он часто приезжал в окрестности Волока Ламского, посещая при этом и Иосифов монастырь, где общался со старцами.

В августе 1530 года у великого князя родился сын, наследник престола, имя ему было наречено Иван. Тут же Василий Иванович составляет послание игумену Нифонту, в котором уведомляет, что направил к нему старца Тихона Зворыкина по своему делу бить челом старцу Кассиану: «И ты бы, господине игумен, старца Касьяна о нашем деле молил. И на то подвигнул, чтобы он нашего прошенья не оставил». (Соборный старец Тихон Зворыкин, по происхождению – из служилых людей, некоторое время был казначеем монастыря, обычно жил в Москве). Такое же послание направил царь старцу Тихону Ленкову, правда, с некоторой угрозой в конце: «А только же Касьян ослушаетца нас в нашем деле, а к нам не поедет, и то, знати, что ему ты не велел к нам ехать». (Соборный старец Тихон, один из четырех братьев Ленковых, происходивших из небогатых вотчинников, пользовавшихся особым доверием великого князя. В частности, им был поручен надзор за Максимом Греком, сосланным в Иосифов монастырь, а потом за Вассианом Патрикеевым. Тихон впоследствии был казначеем.)

Царское «дело», переданное Тихоном Зворыкиным старцу Кассиану было особого рода: «Велел тебе принять от святыя купели сына своего великаго князя Ивана», т.е. стать крестным отцом наследника престола. Преподобный Кассиан усомнился: «Кто есмь аз, яко дерзнути ми на такое дело великое?» Видя, что старец хочет уклониться, Тихон Зворыкин не стал церемониться и возвестил игумену Нифонту и всем старцам то, о чем царь не написал, а передал только на словах – «прещение державнаго», то есть угрозу. А надо сказать, что Василий III был нравом не менее грозен, чем впоследствии его сын, получивший прозвание Грозного. И вот старцы «с великим трепетом потекоша и начаша молити старца Кассиана еже не ослушатися боголюбиваго государя». Пришлось 90-летнему старцу, преодолев свою немощь, собираться в дорогу.

По прибытии преподобного Кассиана в Москву  приехал к нему на подворье сам государь.  С поклоном благодарил старца, что не ослушался его, и уже лично просил быть восприемником от святой купели Крещения Богом дарованного ему сына.

Крещение царственного младенца совершалось в обители «великаго светилника Сергия чудотворца» 4 сентября (ст. ст.). В Патриаршей летописи о крещении Ивана (будущего Грозного) записали: «Приемницы же бяху иже от святыя купели сыну цареву два неленостная молитвеника, состаревшася в добродетелех, иже имяху оба едино пострижение во обители Пафнутия чудотворца Боровскаго. Един же от сих священства дар имея, именем Даниил… вторый же именем Кассиан, зовомый Босый, спостник быв преподобному Иосифу Волоцкому; о нем же и сам Иосиф сведетелствоваше, яко благодать велию имяше от Бога; старости же достиже яко лет сто, егоже яко младенца привезоша, и бяше поддержим некоими избранными двема иноки тоя же обители». После совершения Таинства Крещения великий князь с большими дарами отпустил старца обратно в монастырь.

Потом стали привозить в монастырь грамоты «От великого князя Василия Ивановича всея Руси Успения пречистые Осифова монастыря старцу куму нашему Кассиану челобитие».  Царь просил молитв старца «о своем сыне Иване и о том, чтоб дал Бог здоров был».

Однако многотрудная жизнь преподобного Кассиана уже подходила к концу. Старец отошел ко Господу 11 февраля (ст. ст.) 1532 г. и был погребен рядом с преподобным Иосифом в «новом» приделе Успенского собора.

Без молитв «великого старца» недолго прожил государь и самодержец. В декабре 1533 г. Василий III скончался, перед смертью постриженный митрополитом Даниилом в схиму с именем Варлаам. Погребение совершали монахи Волоцкого монастыря.

Впоследствии Иван Грозный установил ежегодный корм по своем крестном отце. Начиная с 1563 года московской казной монастырю выдавалось на поминовение старца Кассиана 7 рублей в год. Продолжалось это и при царе Феодоре Ивановиче.

Преподобный Кассиан Босой был причислен к лику местно чтимых святых Московской епархии и память его совершается вместе с собором Московских святых.

Елена Васильева, архивариус монастыря

Литература:

ОРИМ, Синод. № 927. «Послание Василия Ивановича игумену Нифонту», «Послание Василия Ивановича старицу Тихону Ленкову», «Послание Василия Ивановича к Кассиану Босому», «Второе послание Василия Ивановича к Касьяну Босому», «Житие Касьяна Босого, написанное его учеником Фотеем», «Житие преподобного Иосифа Волоколамскаго, составленное Саввою, епископом Крутицким»

1. «Слово Филолога инока о преподобнем Иосифе». Чтения ОИДР, 1903, кн. 3.
2. РГБ, Румянц. № 1257. «Сборник старца Вассиана Кошки, бывшего возмицкого архимандрита», лл. 16об-24об.
3. ДАИ, т. 1, № 218. О преставлении старца Кассиана Босого.
4. ПСРЛ, т. УП, 1Х-Х1У. М., 2001. Летописный сборник, именуемый Патриаршею или Никоновскою летописью.
5. Титов А.А. Вкладные и записные книги Волоколамского монастыря. – М., 1906.
6. Зимин А.А. Крупная феодальная вотчина. – М.: Изд. «Наука», 1977.
7. Послания Иосифа Волоцкого. – М.-Л.: Изд. АН СССР, 1959.
8. Чернов С.З. Волок Ламский в Х1У – первой половине ХУ1 в. – М.: Ин-т археологии РАН, 1998.