История

Об Успенском монастыре преподобного отца нашего Иосифа на Волоке Ламском
«…Если я получу от Бога милость, то обитель сия ничим же скудна будет…»
Из Акафиста преп. Иосифу Волоцкому.

14 июня 1479 года молодой игумен Иосиф (Санин) в 20 верстах от города Волоколамска обрел среди вековой чащи леса расчищенную чудесным ураганом большую поляну, которая была определена Промыслом для осуществления сокровенного желания его сердца – основания нового монастыря. Преподобный пришел на родину, будучи уже опытным аскетом и духоносным наставником, трепетно неся с собой чудотворную икону Смоленской Божией Матери - благословение на самостоятельный путь своего почившего к тому времени учителя преподобного Пафнутия Боровского. Святой образ Пречистой Богородицы он водрузил на месте, освященным в тот самый день ударившей среди ясного летнего неба благодатной молнией. Волоцкому подвижнику последовали 7 верных старцев, оставивших почти 20 лет бывшую местом иноческих подвигов и послушания святого Иосифа Рождественскую обитель на Бору, в поисках более совершенной монашеской жизни.

В отличие от многих других российских монастырей, собиравшихся вокруг уединенной келии основателя, Успенская обитель создавалась сразу как общежительный монастырь, в котором усердная молитва, сопровождалась обязательным трудом братии на самых различных, подчас физически тяжелых послушаниях. Идея учреждения иноческого общежития на Волоколамской земле пришлась по душе боголюбивому князю Борису, который с самого начала стал деятельным участником в его судьбе, первым жертвователем, другом и соратником преподобного Иосифа. Так закладывалась основа для духовного и материального процветания монастыря, ставшего за неполных 10 лет своего существования одним из крупнейших и богатейших в стране. Возникший в безлюдных болотистых лесах чудом святых молитв и Божией милости монастырь стал центром хозяйственного развития и духовного возрождения края, выполняя к тому же функцию стратегического форпоста на Северо-западных подступах к Московскому княжеству, неоднократно оправдав это свое назначение в столкновениях с татарами, поляками, литвой и иными врагами Отечества.

Гармоничное сочетание высокой молитвы и практического труда, проходивших под руководством опытных наставников, позволяло инокам обители, среди которых было немало отпрысков знатных родов (например, князь Звенигородский Дионисий), всесторонне развивать свои дарования, обращая их на пользу Церкви и государства. Нет на Руси второго такого монастыря, возрастившего за неполных 200 лет более 20 архиереев, из которых наиболее известны прославленные в лике святых Первосвятители Казанские Герман и Гурий.

Среди современников преподобный Иосиф отличался особой строгостью к себе и братии, беспощадной принципиальностью к врагам Православия и государства, чудесным образом сочетавшихся в нем с детской простотой и безграничным милосердием. Он, несомненно, был одним из образованнейших людей на Руси. Иосиф Волоцкий с успехом продолжил дело своего учителя в третьем поколении Сергия Радонежского – просвещение русского народа в духе чистоты веры и патриотизма. Не случайно его основной и, вместе с тем первый на Руси систематический богословский труд носит название «Просветитель». А появился он на свет как результат изменившего судьбу Церкви и государства подвига святого Иосифа, под флагом канонического Православия выступившего победоносным вождем в неравной борьбе с укоренившейся в начале 16 века в самых верхах духовной и светской иерархии ереси «жидовствующих». Не будет большим преувеличением сказать, что исповедническим трудом и разящим словом пламенных посланий преподобный Иосиф вместе со святителем Новгородским Геннадием (составителем первой Русской Библии) спасли Русь как православное государство.

Личные качества Иосифа Волоцкого, сумевшего благодатно соединить в себе высокий духовный аскетизм, дар чудотворений с активным участием в общецерковной политике и влиянием на дела государства, привлекали в обитель не только ищущих успокоения от мирских бурь подвижников, таких как Иона Голова или Кассиан Босой (прославленный в лике святых в 2000г.), восприявший от купели Крещения Иоанна Грозного, но и влиятельных людей из светского общества. Василий III, Иван IV, князья Мещерские, Шаховские, Шереметьевы, Долгорукие, потомки графских и боярских родов Чернышевы, Кутузовы, Гончаровы, Муравьевы и множество других представителей славных российских фамилий были частыми гостями Успенского монастыря на Волоке Ламском. Здесь же возле Трапезной палаты (копии Московской Грановитой, но, в отличие от нее, созданной русскими зодчими) покоится прах Малюты Скуратова, принесшего в обитель чудотворный образ «Владимирской Волоколамской Божией Матери» (ныне - в музее преп. Андрея Рублева в Москве). В середине 16 века почти 7 лет в вынужденном затворе в обители находился известный духовный писатель, публицист, переводчик преподобный Максим Грек. В 1610 году в монастырской темнице томился плененный поляками Василий Шуйский.

Труды быстро растущей братии, опираясь на поддержку столь славных благотворителей, позволили уже к 1485 году воздвигнуть каменный соборный храм, расписанный рукой Дионисия и его учеников, среди которых – племянники преподобного Иосифа иноки Досифей и Вассиан. Еще при жизни преподобного основателя в монастыре подвизалось до 400 иноков, в его владении было 51 село (11.422 душ), 267 коров, ежегодно производилось до 50 тонн зерна, 65 тонн сена. При обители развивалось столярное, сапожное, портняжное, переплетное дело, но главное внимание было сосредоточено на переписывании книг и иконописи.

Сам преподобный Иосиф был талантливым каллиграфом и ценителем церковного искусства. В монастыре было собрано несколько тысяч книг (почти все они сохранились в разных библиотеках), велась подробная летопись, в ризнице, кроме драгоценной уникальной утвари, находилось значительное количество икон, где особое место занимали творения преподобного Андрея Рублева. На фоне высокой общей культуры и образованности, среди монахов обители нередко рождались таланты. Из пострижеников Иосифова монастыря особым литературным даром от Бога был прославлен инок Досифей (Топорков), составивший вдохновенное «Слово надгробное» своему учителю и родственнику преподобному Иосифу и значительный по объему и фактуре «Волоколамский патерик». Старец-аскет Евфимий (Турков) обладал благодатной способностью составления исключительных по духовной силе церковных канонов, его же перу принадлежит грандиозный труд, получивший название «Монастырский обиходник».

В голодное время при монастыре ежедневно питалось до 700 человек, дети и старики находили приют в «Богорадном» монастыре и скиту с больничным корпусом, специально созданных для развитияблаготворительности при обители. Тут же на кладбище хоронили странников и неимущих, служили по ним бесплатные панихиды.

В советское время с 1920 по 1981 гг. в монастыре располагался детский дом.

Среди бывшей братии Иосифова монастыря есть пострадавшие в время гонений на Церковь Христову. К лику святых причислен новомученик Нил (Тютюкин), эконом и благочинный, подвизавшийся в монастыре с 1899 г. по 1920 г., расстрелянный в 1937 г. в Бутово.

В мае 1989 г. Иосифо-Волоцкий монастырь был вновь возвращен Русской Православной Церкви. Стала возрождаться духовная жизнь в монастыре. Возглавлял обитель с мая 1989 г. по ноябрь 2003 г. митрополит Волоколамский и Юрьевский Питирим.

 

Иосифо-Волоцкий монастырь и село Ярополец: история владения

На территориях вокруг Волока на Ламе в середине 15-го века была черезполосная структура землевладения, характерная для городов Северо-Восточной Руси того времени. Причем размеры отдельных владений были сравнительно невелики.
Однако на землях Староволоцкого стана, к северу от города, в начале 15-го века сформировались обширная вотчина Есиповых, располагавшаяся в центральной и северо-западной частях стана. Есиповы владели одним из крупнейших наделов – селом Ераполч (современное название Ярополец), которое находилось на берегу реки Ламы, в том месте, где ее пересекала дорога из Волока Ламского в города Микулин и Старицу. В 1460-1470 годах размеры вотчины составляли 2,9 тыс. десятин.

Есиповы служили удельному Волоцкому князю Борису Васильевичу и его сыновьям Федору Борисовичу и Иоанну Борисовичу. Исследователям не удалось доподлинно установить их происхождение.  Известно лишь, что представители местных Есиповых  не относились к числу родов старомосковского боярства и  могли являться потомками выходцев из Новгорода. В 1435 году упоминается новгородский боярин Есип Васильевич («Есип» - местный вариант имени Иосиф, данного при Крещении). Известны его сыновья – Василий, посадник, тысяцкий, и Иван (Российская родословная книга, издаваемая князем Петром Долгоруковым, в 4-х частях. – СПб, Тип. Карла Вингебера, 1854-1857).

Первое упоминание о Есиповых в документах Волоцкого удельного княжества содержится в духовной грамоте боярина Андрея Федоровича Голенина, служившего князю Борису Васильевичу (ранее 1482 года). В этом документе в качестве должника князя Андрея Федоровича назван Константин Есипов Тютчев (Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей Х1У-ХУ1 вв. М.-Л., 1950, № 71, с. 251).  Следующее упоминание  содержится в грамоте, составленной вдовой князя Марией Голениной на земли в Скирманове стане (датируется 1482-1508 гг.): перечень послухов («послух» - свидетель) открывается именем «Петра Есипова сына Тютшова» (Акты феодального землевладения и хозяйства, ч. П. М., 1956, № 16).

Петр Есипов в конце 15-го – начале 16-го века являлся владельцем села Ераполч и обладал достаточным богатством, чтобы ссуживать удельных князей и их бояр. Так, в духовной грамоте князя Ивана Борисовича Рузского (1503 год) говорится: «Взял есми у Петра у Есипова однорятку («однорядка» - долгополый однобортный кафтан без ворота). Взяла княгини у Петра у Есипова шубу горлатну («горлатная» - сшитая из меха на горле зверя). Взяла княгини у Петра ж жеребец чал» (Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей Х1У-ХУ1 вв. М.-Л., 1950, № 88, с. 351). Заимодавцами князя были также Судок Иванов сын Есипова и Есип Языков.
Вотчина Ивана Есипова упоминается на землях в верховье реки Сенной в Старовоцком стане в 1526-1527 годах. Феодосия Григорьева жена Иванова дочь Есипова передала в Иосифов монастырь, в счет полученных ранее от монастыря 73 рублей, семь деревень в Староволоцком стану в районе нынешней деревни Масленниково. Ранее эти деревни принадлежали ее брату Ивану Вараксе («варакса» - плохой писец, болтун) Иванову сыну Есипова (АФЗиХ, ч. П, № 99). Судя по жалованной грамоте Василия Ш от 20 октября 1527 года, тогда эти земли уже находились во владении монастыря (АФЗиХ, ч. П, № 103). До наших дней из семи деревень сохранилась лишь деревня Масленниково.

В конце жизни Петр Есипов постригся в Иосифове монастыре с именем Павел. Павел Есипов упомянут среди старцев в монастырских грамотах 1507-1510 годов (АФЗиХ, ч. П, №№ 29, 30, 36, 37). В списке братии «Пречистыя Успенья пустынского монастыря», который содержится в меновой грамоте на земли в Замошье Рузского уезда, составленной дьяком Дмитровского князя Юрия Ивановича 15 ноября 1507 года, Павел Есипов стоит на почетном третьем месте после старцев Касьяна Старого (Босого), ближайшего ученика преподобного Иосифа Волоцкого, и Ионы Головы (АФЗиХ, ч. П, № 37).

При работах по благоустройству территории в Иосифо-Волоцком монастыре была обнаружена надгробная плита с надписью «сын Тютчев» и с орнаментом из треугольников (так называемый «волчий зуб»), который характерен для 15-16 вв. По всей вероятности, это и есть надгробная плита Петра Есипова сына Тютчева, в иноках Павла.

В Иосифовом монастыре находилась родовая усыпальница Есиповых. В Обиходнике Евфимия Туркова (после 1578 года) значится: «Октябрь 8-го… По Василье по Уском. Дача село Ераполч, и то село взял Государь и велики князь, а против того дал под монастырем село свое подклетное Буигород з деревнями в двое. А род их здесь и гробы за старым приделом» (Чтения в Обществе истории и древностей российских при Московском университете, 1863, кн. 4, Смесь, с. 3). Таким образом, в Иосифо-Волоцком монастыре погребены по крайней мере два представителя рода Есиповых: один – монах, другой – крупный вкладчик.

Князь Федор Борисович Волоцкий в своей духовной грамоте (1506 год) упоминает еще одного из Есиповых: «Дати ми Вериги Иванову сыну Есипова наколенки. Дати ми Вериги ж конь сер» (ДДГ, № 98, с. 407). Василий Уской по завещанию «приказал» свою жену сыну Вериги – Якову Веригину (АФЗиХ, ч. П, № 27). Имя Якова Веригина сына Есипова встречается в грамоте 1554 года (АФЗиХ, ч. П, № 250). Он имел полученные по наследству земельные владения в районе села Ярополч.

Василий Уской Есипов в духовной грамоте упоминает своего племянника Шевригу и его сына, а также своих братьев Акиша и Кулака. Василий Васильев сын Шевригин Тютчев в 1552/1553 году составлял разъезжую запись со старцем Иосифова монастыря «Поломоном Оляуховым». Так поступали, если приобреталась только часть владений какого-либо вотчинника: земли «разъезжали» с его долей. При «разъездах» земель присутствовали сами владельцы и монастырские старцы. В данном случае Шемякинское болото было поделено на четыре «жеребья», причем три «жеребья» относились к трем деревням Ярополецкой вотчины, незадолго до этого отошедшей к монастырю, а один «жеребей» - к двум деревням Василия Шевригина «к Голенищеву да к Везовцу» (АФЗиХ, ч. П, № 243).

Таким образом, род Есиповых в первой половине 16-го века был представлен несколькими лицами мужского пола. Василию Ускому принадлежало примерно 1500 десятин (с. Ярополч), а его братьям – 660 десятин (слц. Бухонтово) и 440 десятин (д. Голенищево).

В 1528 году митрополиту была «явлена» духовная грамота, которую 2 апреля 1528 года составил Василий Уской Петров сын Есипова. Духовные грамоты признавались законным документом только после санкции митрополита Московского, который, прежде чем утвердить грамоту, выслушивал душеприказчиков, духовника покойного, послухов (свидетелей) и  писца, составившего грамоту. Они должны были удостоверить волю покойного.

Василий Уской распорядился своими владениями следующим образом: «А что село мое Ераполч з деревнями в Волотцком уезде, что меня отец мой благословил, да и брата моего сельцо Бухонтово, да две деревни, и те оба села и деревни жене моей Парасковее да еи живота. А после ее живота, или жена моя поидет замуж, - и те села и деревни дадут мои приказщики в монастырь к Пречистой в Осифову пустыню по деднеи души да по бабинои, да по батьковой да по маткиной, и по моей, и по братьи по моей, по Кишине и по Кулакове, и по жене моей, и по Григорье по Курке» (АФЗиХ, ч. П, № 97).

Из духовной грамоты следует, что прямых наследников у Василия Уского не было. В этом случае после кончины владельца вотчина переходила к жене пожизненно. Если же супруга шла во второй раз замуж, то все наследство передавалось в монастырь.

Следует заметить, что монастырь, в свою очередь, обязывался опекать и содержать вдову, а в некоторых случаях выплачивать ей деньгами или натурой определенный годовой оброк.  Таким образом, семья оставалась жить, по выражению академика А.А.Зимина, «под спасительным покровом монастыря» (Крупная феодальная вотчина и социально-политическая борьба в России, с. 184). Этим, в частности, объясняется активная передача земельных владений в монастыри в годы опричнины. Опальные вотчинники стремились уберечь свои земли от конфискации в пользу государя, поскольку в этом случае их семьи ждала нищета. Но, как показали исследования, в Иосифо-Волоцком монастыре  не было вкладных земель, данных лицами, пострадавшими от опричных репрессий.

Ярополецкая вотчина Василия Уского включала территорию по правому берегу Ламы от Ярополча до границы Староволоцкого стана с Тверской землей. На востоке земли не шли далее реки Сенной. Граница пролегала от южной оконечности Парфеньевского болота к болоту у деревни Шишково, и далее к месту соединения межей сел Суворово и Алферьево на Волоцко-Старицком тракте. Сельцо Бухонтово располагалось на противоположном от Ярополча берегу Ламы и граничило с дворцовыми землями (д. Сырково), входившими в волость Колпь. В границах земель села Ярополч находилось множество болот. Площадь обрабатываемых владений составляла лишь 37%.

По духовной Василий Уской завещал похоронить себя в «Осифовой пустыни» и дать вклады по три рубля в монастыри «к Варваре святой на Волоце в городе», «Илье святому» там же, в «Ызосимову пустыню» в Клинском уезде и в подгородный монастырь «на Возмище к Пречистой». Кроме того, указаны рублевые вклады в храмы «к Пречистой в Суворово», «к Николе в Ераполч», «к Спасу в Криворотово» и «к Егорию святому в Некуришина».

Среди имущества, которое должно быть востребовано Василием или возвращено прежним владельцам, на первом месте – кони (8 коней, аргамак, иноходец, 4 мерина), седло, сабля, одежда. Все это было снаряжение для конных воинов в доспехах. Такой характер наследства связан с организацией военной службы в тот период. Основу войска тогда составляли конные отряды, возглавляемые боярами и детьми боярскими. Василий Уский от своей вотчины мог выставить 6 воинов.
Практика передачи земель монастырям по своих душах на вечное поминовение на Руси была очень распространена. Монастырь при этом обязывался поминать умерших родственников вкладчика и его самого, а также в ряде случаев постричь вкладчика в монашество и захоронить в обители. Основная часть земель поступала от лиц, у которых не было прямых наследников. Земельные вклады делали князья, бояре, дети боярские. Люди не столь высокого звания давали деньги и при этом наказывали купить на них земли. Бывало, что монастырь покупал удаленные деревни, а затем обменивал их на близлежащие.

Через 22 года после составления завещания распоряжение Василия Уского было выполнено. 31 марта 1550 года «Иван Ильин сын Челищева» и «Яков Веригин сын Есипова» дали в Иосифов монастырь «по приказу Васильеву Уского Петрова сына Есипова и по духовной его грамоте» село Ераполч и сельцо Бухонтово с деревнями (АФЗиХ, ч. П, № 220). По жалованной грамоте Ивана 1У, составленной 17 мая 1551 года, село Ерополч в Староволоцком стане уже значится за монастырем (АФЗиХ, ч. П, № 231).

Иосифов монастырь перешел под патронат Великого князя с 1507 года. С этого времени Московские государи стали его покровителями. Об этом свидетельствуют многочисленные вклады Василия Ш и Ивана Грозного. Игумен монастыря Евфимий Турков в своем Обиходнике отмечал щедрость Василия Ш: «Милостыни его государьския и великого жалования не мочно сказати и исписати» (Чтения ОИДР, 1863, кн. 4, с. 4).

Обычно государь передавал монастырю земли, являясь душеприказчиком того или иного лица. Но нередко крупные вклады, делавшиеся в монастырь удельными князьями или боярами, отписывались на государя за денежную компенсацию.
Так произошло с селом Буйгород. В 1497 году Иван Ш дал сыновьям Волоцкого князя Бориса Васильевича Федору и Ивану жалованную, меновую грамоту на тверские волости Буйгород и Колпь (ДДГ, № 85). Позднее в своей духовной грамоте государь подтвердил неприкосновенность их владений: «Да сына же своего Василья благословляю свое отчиною Великим княжеством Тверским… опричь того, что есми променил своим братаничем Борисовым детям Федору да Ивану от Тверские земли Буйгород да Колп: и в то сын мой Василий не вступается» (ДДГ, № 89, с. 359).
Согласно завещанию Федора Борисовича Волоцкого после его смерти село Буйгород должно было отойти Волоколамскому монастырю (ДДГ, № 98, с. 408). Около 1513 года оно было отписано на Великого князя. Вместо села Василий Ш передал в монастырь 300 рублей. На эти деньги старцы купили село Ивановское (АФЗиХ, ч. П, № 67). А 9 июня 1543 года Иван 1У дал жалованную грамоту: «Се яз князь великий Иван Васильевич всея Руси, пожаловал есми Осифова монастыря игумена Гурья з братьею… что есми им дал в отмен в Волотцком уезде Буегородцкого села две деревни да четыре починки…» (АФЗиХ, ч. П, № 171).

Ранее, 23 июня 1540 года, была составлена жалованная грамота на село Черленково, по которой князь «пожаловал есми Успения Пречистые Осифова манастыря игумена Нифонта з братьею… что приказал дати князь Иван Андреевич Хованьской по своей душе в дом Пречистые в Осифов манастырь отчину свою село Черленково з деревнями… с луги и с лесы и со всеми угодьи и со всем тем, что к тому селу и к деревням и к пустошем изстари потягло» (АФЗиХ, ч. П, № 153).

21 сентября 1562 года была подписана меновая грамота следующего содержания:  (АФЗиХ, ч. П, № 295): «По цареву и государеву великого князя Ивана Васильевича всея Руси приказу яз царев и великого князя боярин Иван Яковлевич Чеботов, менял есми государевою царевою и великого князя землею Успенья Пречистые Осифова монастыря с соборными старцы с Серапионом с Пуриным, да с Тиханом с Хворостининым, да с Тимофеем с Чемесовым, да с Осифом с Молвяниновым и с всей братьи место Осифова монастыря (а игумена в те поры у них в манастыре не было) на их манастырские земли.

Выменил есми государю своему царю и великому князю Ивану Васильевичу всея Руссии у Осифова манастыря в Волотцком уезде в Хованском стану село Черленкова на реке на Рузе… Да в Волотцком же уезде в Староволотцком стану другое село Ярополчь на реке на Ламе, а дано то село и деревни в дом Пречистые Осифова монастыря по Василье по Петрове сыне по Ускому, а в нем же церковь деревена Никола Чюдотворец. Да к тому ж селу деревни: деревню Ярцово, деревню Гавриленково, деревню Шемякино, деревню  Пупышево, деревню Дуброву Панютину, деревню Шилово, деревню Гришино, деревню Букантово, деревню Осташково, деревню Бетюково, а всего село да десять деревень. А по описи и мере Никиты Шелепина да подъячего Федька Щекотова лета 7070-го написано в том селе и в деревнях двор монастырский, двор попов, да в селе ж и в деревнях хрестьянских 67 дворов». Распахивалось тогда 648 десятин земли. Сена ставилось 1425 копен (142 десятины – 10 копен приравнивалось к 1 десятине).

Иван 1У получил села Черленково и Ярополч с 16 деревнями, а взамен дал монастырю 31 деревню Буйгородского села и сверх того 16 наддаточных деревень, не считая припущенных к ним в пашню (АФЗХ, ч. П, № 295). Позднее, в июле 1564 года царь передал еще три наддаточные деревни (АФЗиХ, ч. П, № 309). Таким образом, обмен дворцовых земель на монастырские прошел не только без ущерба, а еще и с прибылью для обители.

Этот факт любопытен в связи с тем, что несколько ранее, в 1551 году, Иван Грозный поставил перед Стоглавым собором вопрос о монастырском землевладении. Причем покупать и продавать земли монастырям к этому времени уже было запрещено.
На Соборе иосифлянское духовенство не позволило Ивану 1У предпринять серьезные меры по ограничению монастырского землевладения.  При этом важную роль сыграл последователь преподобного Иосифа Волоцкого архиепископ Новгородский Феодосий. Архиепископ поддерживал самодержца, воодушевляя его на борьбу с врагами государства, однако секуляризационные намерения царя решительно пресек своим посланием, в котором предупредил государя, что «аще кий царь или князь… возьмет от святых церквей или от святых монастырей что возложенных богови в наследие вечных от недвижимых вещей, таковии… аки святотатцы осуждаютца», а также привел в пример греческих и других православных царей, которые не только не отбирают у монастырей села и другую недвижимость, но, наоборот, сами дают в монастырь (ГИМ, Син. № 791, л. 149).
Текст, написанный архиепископом Феодосием, использовал в своем послании Ивану Грозному и митрополит Московский Макарий, доказывавший неотъемлемость монастырских владений. Таким образом, Собором планы царя были решительно отвергнуты, а неотчуждаемость церковных земель подтверждена.
Однако архиепископу Феодосию его противостояние намерениям государя обошлось дорого. Когда работа Собора закончилась, в мае 1551 года архиепископ был сведен с кафедры по обвинениям в злоупотреблениях. Владыка Феодосий вернулся в Иосифов монастырь, где жил на покое до своей кончины, последовавшей в 1563 году. И еще один выходец из монастыря преподобного Иосифа лишился тогда своей кафедры – это епископ Суздальский Трифон. Царь постарался ослабить влияние иосифлян. Но этот период отчуждения был непродолжительным. Замены последователям преподобного Иосифа Волоцкого, твердо стоявшим на защите чистоты Православия и поддерживавшим самодержавную власть Московского государя, не нашлось.

Тем не менее, то, что земли отходили монастырям, никак не соответствовало интересам царя и его воевод, которым за службу государю давались поместья. Вопрос о земельных вкладах в монастырь был поднят на Церковных Соборах 1580-1584 годов. В Соборном приговоре 1580 года указано: «…а воинственному чину от сего оскудение приходит велие» (Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в государственной коллегии иностранных дел, ч. 1, М., 1813, № 200).   И тут уже царю Ивану удалось настоять на ограничении роста монастырских вотчин. Соборными решениями были запрещены земельные вклады в монастыри на помин души.

Впоследстии село Ярополч оставалось дворцовым до того времени, когда вместе с деревнями и приселками было пожаловано бывшему гетману Правобережной Украины П.Д.Дорошенко (1684 год). Тогда начался новый этап в истории этого славного села.

Однако Иосифо-Волоколамский монастырь по-прежнему неразрывно связан с Яропольцом: здесь находятся погребения первых из известных нам владельцев  села – Есиповых и последних его владельцев – Гончаровых.