5 апреля 2010 года в Волоколамске прошла конференция, «Наследие. Защитники отечества Российского», приуроченная к 65-й годовщине Великой Победы. На столь высоком собрании обитель преподобного Иосифа представлял необычный тендем – архивариус монастыря Елена Алексеевна Васильева и ученик Детгородковской средней школы (с. Теряево) Алексей Кирсанов. Они подготовили доклад, посвящённый событиям начала XVII века. Именно тогда наш монастырь сильно пострадал от польских интервентов, в связи с чем этот период является особо интересным.
В настоящее время А. Кирсанов является студентом Коломенской духовной семинарии.
Конец ХVI – начало ХVII века на Руси – Смутное время. Эпоха самозванцев. События тех лет затронули и Волок Ламский с близлежащим Иосифовым монастырем.
Но прежде чем речь пойдет о нашем городе, коротко вспомним историю зарождения и развития смуты.
Со смертью царя Феодора Иоанновича, сына Ивана Грозного, в 1598 году на московском престоле пресеклась династия Рюриковичей. Земский Собор провозгласил царем Бориса Годунова. Однако власть его была неустойчивой: новый царь был недостаточно знатен, а главное – не хотел считаться с боярами. В стране разразился политический кризис.
Сложной обстановкой воспользовался беглый монах Григорий Отрепьев. Объявившись в Польше, он выдал себя за сына Грозного – царевича Димитрия, убитого в Угличе, о котором в народе говорили, что он чудом спасся и скоро объявится. Самозванцу поверили. Приняв католичество и дав папскому нунцию обязательство всю Московскую Русь обратить в католическую веру, Лжедмитрий, заручившись поддержкой короля Сигизмунда III, с отрядом поляков в августе 1604 года выступил походом на Россию в качестве законного наследника престола.
В апреле 1605 года умер Борис Годунов, а в июне в Москве уже провозгласили царем Лжедмитрия. 23 сентября волоколамский монастырь получил послание от нового царя: «Как к вам сия наша грамота придет, и вы бы отписали к нам к Москве, сколько у вас в казне налицо денег». Государю был дан ответ. А 2 октября боярин и дворецкий князь Мосальский сообщил об указании царя – «взять из монастырской казны взаимы три тысячи рублев». Денег Дмитрию Иоанновичу требовалось много, но, по-счастью, правление его продолжалось недолго. Явно пренебрежительное отношение самозванца к Православию и всему русскому вызывало большое недовольство у его подданных. И в мае 1606 года в результате антипольского восстания Лжедмитрий был убит. Царем бояре провозгласили своего ставленника Василия Шуйского, положение которого было шатким, поскольку народ ему не доверял. Повсеместно считали избрание нового царя незаконным. Неудивительно, что в такой обстановке летом 1607 года возникла фигура нового самозванца. Поддержку Польши получил уже Лжедмитрий II, двинувшийся на Россию с польскими отрядами, к которым присоединились запорожские и донские казаки и много другого бродячего, беглого люда, желавшего только одного - пограбить. Самозванцем вскоре была захвачена вся южная и средняя Россия.
Весной 1608 года Лжедмитрий II с польским князем Романом Рожинским, возглавившим его войско, направился к Москве. 1 июня самозванец утвердил свою ставку в 12 верстах от столицы, в Тушине. В Москве тем временем шли переговоры с поляками. 25 июля было заключено трехлетнее перемирие. Тушинским полякам предложено было перейти в подчинение королю Сигизмунду. Однако гетман Рожинский ответил королевским посланникам, что ничьего приказа слушаться не желает. В Тушине образовалась другая столица, со своим царем, двором и войском. В начале осени к самозванцу пришли из Литвы со своими отрядами Ян Сапега и Лисовский. В октябре 1608 года Сапега захватил в Ростове митрополита Филарета Никитича Романова (двоюродного брата царя Феодора Иоанновича) и привез его в Тушино, где он был провозглашен «нареченным» Патриархом. А незадолго до этого Сапега и Лисовский осадили знатнейший из русских монастырей – Троице-Сергиеву лавру, рассчитывая на богатую добычу.
Весной 1609 года тушинские отряды, не получив от самозванца обещанных денег, взбунтовались. Они, поставив себе начальников, самостоятельно ходили по московским городам, жгли, грабили их, и города один за другим переходили на сторону самозванца. Волоколамский монастырь в начале лета 1609 года осадил отряд Руцкого. Рядом с крепостью был выстроен острог, где разместились поляки. Голод вынудил монахов и крестьян сдаться. Монастырь был занят поляками и разграблен.
Усиление поляков заставило царя Василия Шуйского заключить союз со шведами против Польши. По договору в начале 1609 года шведская пехота и конница под командованием генерала Делагарди в соединении с русским ополчением, набранным в северо-западных областях, во главе с племянником царя Василия Ивановича князем Скопиным-Шуйским двинулись к Москве.
Этим союзом Василий Шуйский вызвал прямую войну против себя польского короля Сигизмунда III, который уже вел войну со шведами. 21 сентября 1609 года войска Сигизмунда подошли к Смоленску. В Тушино приехали послы с требованием, чтобы все поляки оставили Лжедмитрия и соединились с войском короля. В лагере самозванца начались раздоры. Тушинские поляки посчитали, что Сигизмунд пришел с целью отнять у них «заслуженные награды». Русские тушинцы вступили в переговоры с королем, чтобы посадить на московский престол его сына – королевича Владислава. Не в силах повлиять на ситуацию, Лжедмитрий в начале января 1610 года бежал в Калугу. Вскоре под натиском наступавших с севера шведских и русских войск Сапега снял осаду с Троице-Сергиева монастыря и расположился в Дмитрове.
Положение становилось опасным. И это заставило тушинцев покинуть свою ставку. Значительная часть поляков поступила в войско короля, а оставшиеся во главе с гетманом Рожинским зажгли лагерь и в начале марта двинулись на запад, к Волоколамску. Вскоре и Сапега оставил Дмитров и с отрядом Зборовского также пошел к Волоку. Рожинский с тушинскими поляками остановился в Иосифове монастыре. Из Тушина они привезли сюда и всю свою артиллерию, «многочисленную и ценную», как отмечает в своих воспоминаниях участник событий Мархоцкий, входивший в полк Александра Зборовского и командовавший сторожевыми отрядами на дорогах к Москве.
С Рожинским осталось три с половиной тысячи поляков, а все остальные во главе с Сапегой направились в Калугу к Самозванцу. В Волоке Рожинский разместил 350 донских казаков, пришедших из-под Дмитрова, сам же поехал в Иосифов монастырь, где по-прежнему находился полк Руцкого. Рожинский попытался его там удержать. Однако уговоры не подействовали, возник мятеж. Разгоряченный Рожинский неосторожно упал на каменной лестнице на тот бок, который был у него прострелен в конце февраля под Москвой, после чего заболел и через неделю, 4 апреля, скончался. Однако за время болезни он успел убедить часть полка Руцкого остаться в монастыре. Остался и сам Руцкий. Позднее сюда подошли отряды Мархоцкого и Русецкого.
После смерти Рожинского Зборовский с большей частью поляков из монастыря двинулся к Смоленску, а к Волоку направился воевода Григорий Валуев с двумя тысячами войска. При его подходе донские казаки оставили Волок, соединившись с поляками, находившимися в монастыре. Однако поляки, не доверяя казакам, не пустили их в крепость, а разместили в острожке, выстроенном Руцким для осады монастыря.
С наступлением распутицы поляки получили передышку. Некоторое время они могли не опасаться нападения. Но уже в начале мая к монастырю подошли французы и немцы во главе с Делавиллем и русские отряды под командованием Валуева. С помощью специальных взрывных снарядов – петард были взорваны ворота деревянного городка, окружавшего монастырь. Поляки вынуждены были отступить. Немцы с французами вошли в крепость. При этом около 150 поляков бежали на болота, прыгая за крепость со стены. Остальные оказались в ловушке, поскольку еще одни ворота, через которые можно было покинуть монастырь, были накрепко заколочены. Безвыходное положение придало полякам решимости, и они с саблями, пришпорив коней, ринулись на наступавших. Полякам удалось удержать крепостные мостки. Вытеснив противника из крепости, они закрыли ворота. Однако немцы с башни городка начали стрельбу, причиняя большой урон осажденным. Это заставило поляков совершить вылазку, чтобы очистить башню, но, понимая, что удержать ее не удастся, они башню подожгли, а затем стали бросать зажженные серные свечи на другие строения, вынудив противника покинуть городок.
На помощь к осажденным прибежали донские казаки, однако в крепость их поляки по-прежнему не пустили. Казаки вели перестрелку, находясь под стенами монастыря. Когда нападение было отбито, по сигналу трубы были возвращены в крепость бежавшие на болота.
Утром к монастырю подошел трубач, посланный Делавиллем. Полякам предлагалось произвести размен пленными. Осажденные ответили письмом, в котором соглашались на размен и одновременно убеждали французов перейти на службу к польскому королю, обещая хорошее жалование и пугая тем, что русские иноземцев на родину не отпускают, а задерживают у себя. С письмом вызвался ехать монах-францисканец, родом немец. По получении письма Делавилль немедленно отправил в крепость двух пленных в сопровождении трех французов. Они передали письмо, в котором Делавилль, честь которого была задета предложением измены, просил избавить его от подобных посланий. У поляков находилось 23 пленных француза, из которых было отобрано два в обмен. Состоялись и переговоры, в ходе которых поляки вновь повторили предложение объединиться против русских. Однако французы отвечали, что они ищут прежде всего славы: «А что бы это была за наша слава – воевать против русских, столь грубого народа, совместно с вашим народом, славнее которого во всей вселенной не сыщешь? Но то было бы нашей славой, если бы мы завоевали ваш народ совместно с их народом». Переговоры не принесли никаких результатов. На следующий день французы уехали. Переговоры решено было продолжить, направив уже по 12 человек от каждой стороны.
Однако новая встреча не состоялась. Этому помешали донские казаки, которые заподозрили, что поляки хотят обеспечить себе свободный выход, а их оставить на убой. Начался бунт. Тогда поляки отправили отряд из сорока человек к Зборовскому, надеясь получить помощь. Отряд был разгромлен. Помощи от своих запертые в монастыре так и не дождались.
Тем временем съестные припасы у поляков закончились. Надо было уходить из крепости, однако сорвавшиеся переговоры лишили осажденных возможности выторговать приемлемые условия выхода из монастыря. Дороги все были перекрыты. К Волоку нельзя было двинуться – там находился Валуев, с другой стороны стояли немцы, а в миле от крепости расположили свой лагерь стрельцы.
Положение осложнило бегство двоих поляков к Валуеву. Они сообщили о выходе осажденных. Немедленно в том направлении, куда намеревались двигаться поляки, были посланы отряды и устроена засада.
Поляки вышли из монастыря 21 мая, перед самым заходом солнца. Уже стемнело, когда они миновали лагерь русских войск и решили, что можно теперь успокоиться, опасность позади. В этот момент с тыла на них напали сидевшие в засаде пехотинцы. Поляки отбивались, но двинуться дальше им так и не удалось. С наступлением дня они стали переправляться через реку. Внезапно опустился такой густой туман, что невозможно было ничего увидеть даже на близком расстоянии. В результате те, кто терял брод, тонули в реке. Оказавшись, наконец, на другом берегу, поляки пытались препятствовать переправе наседавшего противника, но потом двинулись дальше. Однако у плотинки через болото их тоже поджидали стрельцы. В отчаянии поляки бросились на стрельцов. Часть из них сумела пробиться и уйти. Многие погибли от пули. Погибли в болотах и те, кто пытался искать обходных путей.
Мархоцкий пишет в своих воспоминаниях: «Русские учинили нам и спереди и с тыла такой погром, что из полутора тысяч (ибо столько насчитывали мы вместе с донскими казаками и челядью) едва триста человек из нас скрылись, побросавши и знамена, и все остальное». «Все остальное» подразумевало не только «ценную артиллерию», но и знатных пленников, в числе которых был митрополит Ростовский Филарет Никитич.
Разбежавшимся в разные стороны полякам предстояло соединиться и выйти к своему войску. Тут как раз пригодились донские казаки. Во всех селениях они выдавали себя за сторонников Шуйского, и крестьяне помогали им. Остатки разгромленных отрядов сумели добраться до войска польского короля.
После того, как волоцкие земли были очищены от поляков, немцы и французы пошли к Москве, а воевода Валуев, преследуя поляков, двинулся к Смоленску.
Однако царские войска, которые после смерти князя Скопина возглавил Димитрий Шуйский, брат царя, действовали неудачно и 24 июня были разбиты гетманом Жолкевским. При этом известии в Москве начались волнения. От Шуйского потребовали отречения. Царя согнали с престола. 19 июля 1610 года Василий Шуйский был насильно пострижен в монахи и заточен в Чудовом монастыре. Управление государством перешло в руки боярской Думы.
Тем временем Лжедмитрий II приблизился к самой Москве. Сюда же шел коронный гетман Станислав Жолкевский, пославший сказать боярам, что идет с целью избавить Русское царство от бед. Жолкевский предлагал поставить царем сына короля Сигизмунда королевича Владислава. Опасаясь самозванца, бояре, как и вся Москва, присягнули Владиславу. Войско гетмана пополнилось множеством русских. Когда воеводы Елецкий и Валуев присягнули Владиславу, присягнул ему и Иосифов монастырь.
Станислав Жолкевский доносил королю Сигизмунду: «…Погорела, Осипов (так гетман назвал Погорелое Городище и Иосифов монастырь), Волок, Дмитров, Ржев и Зубцов поддались вашему королевскому величеству. Пан Руцкий, которого я туда послал, усердно там работает и служит вашему королевскому величеству. Трудно только иметь гарнизоны в таком множестве замков».
Льстивый доклад гетмана укрепил несбыточные мечты короля о скором завоевании Московского царства. В конце августа Жолкевскому доставили письмо от Сигизмунда III, в котором он требовал престол себе, а не своему сыну, чтобы таким образом сразу присоединить Московское государство к Польше (Сигизмунд опасался, что впоследствии Владислава не выберут королем Польши, как это происходило до того с московскими царями – претендентами на польский королевский престол). Затем прибыл посланный королем Гонсевский с подробными инструкциями. Однако в Москве нельзя было упоминать даже имени Сигизмунда, настолько оно было ненавистно русским людям. Намерение короля открыто не было. Жолкевский отогнал Лжедмитрия опять в Калугу и стал настаивать на скорейшей отправке послов к королю Сигизмунду – просить на престол Владислава. Под Смоленск поехали князь Голицын, который надеялся стать царем после свержения Шуйского, и Филарет Никитич Романов. Таким образом, Жолкевский удалил из Москвы самых влиятельных людей. Бояре отдали Жолкевскому в распоряжение Василия Шуйского вместе с родственниками. Сверженный царь по требованию гетмана был переведен в волоколамский монастырь.
Бояре предложили гетману ввести в Москву свое войско. В ночь с 20 на 21 сентября поляки тихо вступили в город. Но в Москве Жолкевскому не сиделось. Зная, что король не пустит своего сына на московский престол, он опасался восстания при известии об отказе. В конце октября гетман покинул Москву, поручив командование гарнизоном пану Гонсевскому. Из Иосифова монастыря был привезен Василий Шуйский, которого Жолкевский доставил под Смоленск и представил Сигизмунду в качестве пленного царя.
После ухода Жолкевского на Волоке и в его окрестностях поляки продолжали бесчинствовать. Руцкий со своей шайкой бил, грабил людей, опустошал землю.
11 декабря 1610 года был убит Лжедмитрий II. Смерть самозванца развязала руки противникам поляков, которые только из страха перед ставленником черни соглашались признать царем польского королевича. И вот среди русских людей зародилась идея объединения и противоборства полякам и Литве. Москва была осаждена подмосковным ополчением.
А в это время король Сигизмунд требовал сдать ему Смоленск. 3 июня 1911 года жесточайшим приступом город был взят. Радость в Литве и Польше была так велика, как будто была завоевана вся Россия. Королю Сигизмунду пришлось распустить свое войско, озабоченное теперь только тем, как поскорее увезти домой награбленное. Сам король, взяв с собой сверженного Шуйского, направился в Варшаву, где был устроен показной въезд пленного «русского царя», облаченного в специально сшитые на этот случай роскошные одежды.
О поляках, запертых в Москве, никто даже не вспомнил. Осенью на помощь осажденным, среди которых находился со своим отрядом и Мархоцкий, пришел литовский гетман Ходкевич, но после нескольких неудач вынужден был отступить. Бояре, осажденные в Москве вместе с поляками, снарядили к королю Сигизмунду посольство, прося помощи. Но напрасно ждали они прибытия польского войска. Лишь в августе 1612 года к Москве опять подошел гетман Ходкевич. Однако общими усилиями дворянского ополчения и казаков наступление его было отбито, и гетману пришлось вернуться ни с чем к литовским границам.
Осенью начались уже решительные действия ополченцев, собравшихся со всей России. 22 октября был приступом взят Китай-город. 27 ноября поляки вышли из Кремля.
Довольные своей победой, ратные люди разъезжались из Москвы, когда пришла весть, что король Сигизмунд идет к столице. В Москве возникла тревога. Здесь уже не было ни войска, ни припасов на случай осады. Однако королевское войско не смогло взять даже Волоколамск (атаманы Нелюб Марков и Иван Епанчин успешно отразили приступы поляков) и с позором возвратилось назад в Польшу.
21 февраля 1613 года завершилось смутное время: в Москве Великой земской думой был избран новый царь – Михаил Феодорович Романов, сын митрополита Филарета, грамоту об избрании которого в числе прочих подписал и игумен Иосифова монастыря Арсений. Но еще долго гуляли по Руси, убивая и грабя, отряды Лисовского и казацкие шайки, осаждали русские города войска польского и шведского королей. Волоцкие земли, где царило запустение, врагов уже не интересовали. Но разграбленный и полуразрушенный монастырь все-таки оставался крепостью. Здесь находился воевода Изъединов. Царь распорядился, чтобы волоцкий воевода Иван Константинович Карамышев прислал в монастырь «наряду и зелья и свинцу» для обеспечения на случай подхода врагов. Царская казна была пуста. Все, чем мог Михаил Феодорович помочь монастырю, - это дать грамоты об освобождении монастырских крестьян от ратной службы и о возвращении крестьян, бежавших во время литовского разорения.
Елена Васильева, архивариус монастыря
Алексей Кирсанов, учащийся 11 класса Детгородковской средней школы с. Теряево
Литература:
Хрестоматия по истории СССР. ХУ1-ХУП в. – М., Изд. соц.-экон. литературы, 1962, с. 314-315.
Мархоцкий. История московской войны (на польск. яз.).
Соловьев С.М. Учебная книга русской истории.
Соловьев С.М. История России с древнейших времен, т. 8.
Иловайский Д.И. Русская история.
Костомаров Н.И. Смутное время Московского государства в начале ХУП столетия. Исторические монографии и исследования.
Леонтьев Я. Забытое ополчение. – «Родина», 2005 г., № 11.